КАНАДСКИЙ АДВОКАТ КЕРИ ЛИНДЕ. НАБЛЮДЕНИЯ ИЗ ПРАКТИКИ

              Кэри Линде занимается адвокатской практикой в течение 39 лет.  Воспитал троих детей как отец-одиночка в связи со смертью жены..  Получил степень бакалавра в области психологии и юриспруденции в Университете Британской Колумбии.

Кэри Линде является сторонником мирного урегулирования  семейного конфликта по воспитанию детей, медиации. Но он не избегает  справедливого сражения в суде, когда переговоры терпят неудачу.  Он является членом Ассоциации судебных адвокатов Британской Колумбии и членом Американской ассоциации судебных адвокатов.

Сайт http://www.divorce-for-men.com

По материалам интервью Кери Линде https://www.youtube.com/watch?v=643wFekR7A0

и https://www.youtube.com/watch?v=fSt-5XMhjOA в переводе Сергея Мохрова.

Одна из худших, тормозящих вещей в системе - это психологи, которых призывает суд для выдачи заключений о доступе к детям. Они несут в себе самые старые знания. Они совершенно не обновляют их через своих более знающих и квалифицированных коллег. И конечно судьи.

Исследования показывают, что женщинам верят больше, чем мужчинам. И удивительно, когда женщина подтверждает, что врала, то ей не верят. Предвзятость - я не говорю хорошо это или плохо, не выношу суждений, кто знает, может быть на это есть какая-то эволюционная причина и это хорошо в долгосрочной перспективе - я сомневаюсь, но возможно. Я только указываю на факт.

Но нельзя просто опираться на женщину, только потому что она сообщает о проблемах, или кошмарах у ребенка. Потому что я видел, такое бывает - в законе сказано "интересы ребенка превыше всего". И это не лучшее решение. Можно посмотреть и сказать, в интересах ребенка то-то и то-то. Но игнорируется что хорошо для родителей, что хорошо для семьи. Но это отложим пока. Я видел судей, которые говорили, что в интересах ребенка проводить как можно больше времени с обоими родителями. И видел судей, которые говорили, что в интересах ребенка жить с мамой и видеться с папой раз в неделю. Такие фразы как "в интересах ребенка" нельзя оставлять просто так. Нужно объяснить суду чего они не могут делать. Вторая вещь, которую хорошо было бы ввести, чтобы судья был обязан объяснять почему он решил так а не иначе, и основываясь на каких свидетельствах. Потому что сейчас идешь в суд и слышишь: я заслушал все свидетельства, ребенок матери, у отца - через выходной. Следующая пара. Ну и как это оспаривать? Как работать с этим? Как объяснять клиенту почему он проиграл? Я говорю - не знаю. Если хватает смелости, можно встать и спросить: простите, ваша честь, почему вы так решили? Это не круто. Но я делал иногда. Ну они говорят, мол - время есть, можете оспорить решение - хорошо, опять же, либо мы серьезно работаем для детей либо нет.

Давайте откатимся назад. История родительства такова: в Англии до середины 19 века дети были собственностью отца, как стол барона. Разводов не существовало, мать просто исчезала. У нее не было никаких прав, потому что дети были движимым имуществом. Это поменялось, как и должно было. Потом начался 20 век и маятник качнулся в другую сторону. Дети почти стали движимым имуществом матери, а у отцов прав не стало.

Одна из самых больших проблем в стране, по-моему – это органы опеки и социальные работники. Они мгновенно появляются и забирают ребенка, если есть обвинение в физическом насилии. Но не сделают ничего, если есть абсолютно достоверное подтверждение продолжающегося эмоционального насилия. Эмоциональное насилие может продолжаться намного дольше, и иметь гораздо худшие последствия на взрослую жизнь, чем физическое. Никогда не встречал взрослого человека, который бы сказал: моя жизнь испорчена, потому что папа сломал мне руку в 6 лет. Их жизнь испорчена оттого, что родитель делал что-то годы, год за годом.

Подавляющая часть мужчин, которые входят в эту дверь, прошли через семейную терапию, не помогло, прошли через медиаторов, не помогло, прошли через совместные права, не помогло. И когда я начинаю с ними работать, через 5-10 минут выслушивания, я спрашиваю: пережила ли ваша жена в детстве физическое либо эмоциональное насилие, была брошена либо чувствует себя покинутой? И мужчины восклицают: откуда вы знаете? Я работаю с отцом, мы видим, что у матери личностное расстройство. Как пример возьмем пограничное расстройство. Пограничное расстройство чаще бывает у женщин, чем у мужчин, по какой-то причине, и примерно у 2-3% всех женщин. Но из-за того, что по своей природе оно параноидально, нерационально, непримиримо, после развода эти 2-3% попадают на верх пирамиды, остаются, когда все остальные уже смогли договориться. Так что к моменту, когда некто прошел через все это, и попал к адвокату по правам отцов, если можно меня так назвать, вероятность того, что у него жена с пограничным расстройством намного выше. И так же можно объяснить другие расстройства личности. Так что, в моей практике, почему моим клиентам приходится идти в суд – потому что они в свое время влюбились в женщин с трагическими пробелами в психике, и ситуации можно только посочувствовать. В их эмоциях есть темные пятна, которые они заполняют детьми. Дети становятся их эмоциональной поддержкой, тогда как должно быть наоборот. Один судья на самом  первом своем суде сказал такой женщине: мадам, ваши дети – ваши эмоциональные костыли. Ребенок не должен нести такой груз.

Судьи чувствуют, что нужно размазать вину на обоих. И думают, что оба виноваты в том, что находятся здесь. Наверное, такое бывает. Но не в моей работе. Если я работаю – значит противная сторона полностью отказывается договариваться. И когда мой клиент так себя ведет, я бросаю работать с ним. За последние 10 лет у меня было несколько таких. Мужчины были настолько обозлены на случившееся, что я говорил: не буду помогать вам сейчас, иначе получится еще хуже, чем есть. Позанимайтесь год с хорошим психотерапевтом. Потом вернетесь и станете намного лучшим отцом, чем сейчас. Кто-то возвращался. Я говорю – у вас знакомое лицо, а он – да, вы меня выгнали год назад.

Отцы не могут отпустить проблему. Например, они никогда-никогда не простят измену. Не знаю почему, у меня было много клиентов христианских фундаменталистов. Их вера была настолько попрана, что они не могут отпустить, и это заставляет их не идти на компромисс, даже когда следовало бы, или не понимают, что есть большой риск. Не знаю, куда вставите это в фильме, но иногда, когда клиент спрашивает каковы его шансы, я достаю свои игральные кости, и бросаю.

Если дети должны по большей части быть с одним родителем, то есть мнение, что нужно учитывать по чьей вине развалился брак. Многие отцы говорят: не понимаю, почему ей отдают детей – это же она хочет уйти, я хочу остаться. В США было интересное исследование женщин-экономистов, почему подавляющая часть истцов – т.е. тех, кто подает заявление в суд – это женщины. Там рассматривается в основном финансовый аспект. Но по общему мнению, чаще всего именно женщина уходит. Может быть, у них есть на это полное право. Может быть у них множество серьезных причин уйти давным-давно – не знаю, но происходит именно так. Самые трудные ситуации, в которые я попадаю – когда приходит мужчина, по национальности перс или из южной Азии, где был брак по договоренности, а потом пара переехала под Ванкувер. Они приходят, выглядят по-деловому, уверенно, просто говорят что им нужно, а вы должны им это дать. Я говорю: чем могу помочь? Они говорят – сделайте так, чтобы жена не ушла. Что вы имеете ввиду? Ну, она решила, что хочет уйти. А происходит вот что: женщины приезжают сюда, смотрят, ух ты, мир оказывается совсем другой, чем в той деревушке в северной Индии или Пакистане. У меня тут есть друзья, и я не обязана жить под этой диктатурой, а причина всех бед – отец мужа. Эти мужчины приходят ко мне ошарашенными. Они очень любят своих женщин, по своему. Они просто не могут поверить, что у женщин есть такая свобода – просто уйти. И им очень трудно это принять.

Когда эти мужчины, отцы – я говорю отцы, поскольку есть огромная разница между парами с детьми и без детей. Дети – это самый ценный товар в мире. И социально, и международно, и на личном уровне. Когда мир у мужчины разваливается, а особенно, если мужчина чувствует, что мать намерена препятствовать его отношениям с детьми, это вызывает огромные эмоциональные проблемы. Я всегда слежу, чтобы мои клиенты посещали врачей, потому что в депрессию можно свалиться, не заметив. Эффект оказывается огромный, они вязнут в этом, не могут отпустить. Инстинкт подталкивает к ответной ругани. Моя работа – на 80% психология, на 20 – юриспруденция.

Это не по теме, но одна из моих задач с клиентами – понять на какие кнопки нажимают их бывшие, чтобы они реагировали нужным бывшим образом. Я говорю им – идите домой, возьмите сестру или подругу, разыграйте по ролям. Пусть женщина на вас нападает, обвиняет, как делала жена, пока не будет как с гуся вода. Есть много техник научиться: мы будем родителями наших детей до смерти, эти отношения навсегда, и остановимся на этом. Остальное – кому какая разница что она думает, что она делает. Если она думает, что выигрывает битву – хорошо, меня это не касается.

Ричард Гарднер был выдающимся психиатром в Колумбийском университете, в области детской психиатрии. Его вклад в дискурс был таким: много лет назад он обнаружил, что когда отчуждение родителя принимает экстремальные формы, ребенок может выдумывать собственные ложные обвинения, и такие дети на самом деле верят в эти обвинения. И он определил и утверждал, что такие дети страдают от психического расстройства. И книга, которую он позже написал – «Синдром отчуждения родителя» - положила начало дискуссии. Он говорил, что отчуждение родителя можно наблюдать, когда ребенок выдумывает всякое, жалуется на родителя по пустякам – например, не нравится как он готовят, исключает из общения членов семьи, - есть целый список признаков.

Так что он все еще основа, а его теория - фундаментальна, я так считаю. Он был у меня в паре процессов по отчуждению родителя. У него необычный метод интервью, которого никто в Канаде не делал. В Канаде, когда психолог готовит отчет для суда, он беседует отдельно с отцом, отдельно с матерью, посещает мать с детьми, отца с детьми, выслушивает обвинения и жалобы, если дети достаточно большие, то также разговаривает с ними. У Гарднера на каждой встрече все были вместе, т.е. когда он беседовал с матерью, отец присутствовал, дети нет. Когда мать утверждала что-то, то потом он давал отцу возможность ответить, и это хорошо работало. Это проявляло, высвечивало факты, родители могли ответить на обвинения. Если мать сказала, - «мой восьмилетний сын вернулся от отца и сказал, что тот пнул его», Гарднер спрашивал мать: «Вы верите в это?», спрашивал отца: «Вы пинали его?» Отец отрицал, Гарднер спрашивал мать: «Вы верите отцу?» И наоборот. Другими словами, помогал им понять реальность того, что происходило.  У меня есть дело прямо сейчас, очень печальное. Там двенадцатилетний ребенок, после шести лет жизни через неделю у обоих родителей, вдруг начал обвинять отца перед матерью, и повторил это докторам и психиатрам, и психиатр верит ребенку. Я уверен, что у ребенка психическое заболевание, он не здоров, но никто это не рассматривает, доктора отказываются рассмотреть то, что называется «дифференциальным диагнозом».

Вот этим Гарднер занимался. В нем было очень много юмора, один самых юморных людей, каких встречал. Он знал свою область, был уверен в себе. Одна из вещей, которым я научился у него – когда ребенок говорит отцу нечто вроде «мама говорит, что ты плохой» или что-то подобное, многие психологи – и хуже всего, адвокаты – говорят: не трогайте эту тему, не спорьте, дайте матери время, она придет в себя – это огромная ошибка. В такие моменты нужно вступиться за себя и оспорить немедленно. Вот таков мой ответ.

PAS – синдром отчуждения родителя – не попал в список заболеваний DSM-V. Но в DSM-V есть другие моменты, некоторые из которых отражают поведение при PAS. PAS не был признан так, как следовало бы, а до следующего DSM еще лет 10, пока я не слышу о продолжении. Думаю, хорошие специалисты, которые работают по теме отчуждения родителя, нашли способы убеждать судей как правильно работать с такими случаями. Не так важно как называть нечто, если вы можете доказать судье, что поведение ребенка не поддается никакому другому объяснению. Если можете доказать судье, что ребенок демонстрирует все симптомы, о которых писал Гарднер, неважно, как это называть.

Однако – мой опыт, и опыт других семейных адвокатов с многолетней практикой, говорит, что самые трудные дела бывают с женщинами, с женщинами с трагическими обстоятельствами, большинство которых – это поразительно – большинство из которых имело несчастный опыт в детстве. Либо был сексуальный абьюз, физический абьюз, оставление, или чувство брошенности, и у них есть личностные расстройства, которые они не признают, с которыми не работали. Я бы сказал, 70-80% всех моих дел, где отцы пытаются установить свидания с детьми – там матери такие вот трагические личности, которым дети нужны, чтобы удовлетворять собственные эмоциональные нужды. Я это так формулирую: у этих женщин прорехи в психике, они не работали над своей детской травмой. И они зависят от ребенка, т.к. он дает им эмоциональное облегчение. Я называю это «эмоциональный инцест». Должно быть наоборот: это родитель должен давать эмоциональную поддержку ребенку. Такие личности всегда пойдут в суд, неважно какое законодательство.

Если есть рациональность между отцом и матерью, мужем и женой, если они рациональные люди, они придут к соглашению и суд не потребуется. Но что происходит, если есть нерациональный родитель с личностным расстройством, из которых большинство по статистике и из опыта – это женщины, не мужчины? В результате отцу чинят препятствия, не дают достучаться до суда, что у второго родителя проблемы, и что остальные проблемы из-за этого. Судья – и это и хорошо и плохо – судья исходит из позиции, что оба человека перед ним хорошие родители и рациональные люди, и это одна из самых больших ошибок, которые делает судья. В моей практике и практике коллег, кто работает с крайне конфликтными случаями, один из родителей – иногда и оба, но обычно один – имеет личностное расстройство, психическое заболевание. И нужно назвать лопату лопатой. Я часто говорю судье, при своем друге адвокате с другой стороны: у одного из нас плохой родитель. Либо моего клиента, отца нельзя подпускать к детям, либо мать, так что давайте назовем лопату лопатой. Судья плохо на это реагирует: не надо так говорить, это сутяжничество, давайте найдем решение, будем дружественны, не будем никого обвинять. Если бы это было так, эти люди не стояли бы перед судьей. Это проблема.

И, как бы странно это ни звучало, я советую мужчине сочувствовать и симпатизировать матери ребенка, даже если она совершенно не в себе. Потому что если она не настолько не в себе, что тебе отдадут ребенка (а она будет видеть его через выходные; этого очень сложно добиться), то ребенку нужна мать. Если мать не настолько не в себе, что это плохо для ребенка, она останется в его жизни. С этим нужно примириться.

Я считаю, что женщины гораздо лучше знают на какие кнопки нажимать в мужчине, чтобы получить реакцию, чем мужчины в женщинах. Женщины намного сильнее в том, что я называю эмоциональным абьюзом, нападением. Если бывшая жена обзывала вас, говорила такое, что выводило из себя, например: «ты такой же, как твой отец, который бил твою мать, такое же ничтожество», если такое было постоянно, нужно найти женщину, которая будет говорить вам те же вещи – можно актрису – чтобы она нападала на вас, вербально атаковала так же, как бывшая жена, пока вы не сможете просто игнорировать это. Так что в следующий раз, когда это вспомнится, реакция будет другой. Потому что наши чувства и наша реакция – это то, что определяем мы. В самом утверждении ничего не содержится, как и в памяти. Все дело в нашей реакции.

КАНАДСКИЙ АДВОКАТ БРАЙАН ЛЮДМЕР ОБ ОТЧУЖДЕНИИ РОДИТЕЛЯ

 

Адвокат Брайан Людмер управляет юридической фирмой LudmerLaw в Торонто (Канада), специализируясь на бизнесе и семейном праве. В 1985 году он получил степень бакалавра права в Университете Торонто, в 1987 году был приглашен в адвокатскую контору Онтарио. В своей адвокатской практике Людмер уделяет основное внимание вопросам конфликтных разводов, отказу детей от общения с родителем, спорам об общении с детьми, родительскому отчуждению, имущественным вопросам.

Г-н Людмер является членом консультативного совета в Организации по оповещению о родительских правах и Международной сети поддержки для отчужденных семей, а также соучредителем юристов по вопросам совместного воспитания. 

СТРУКТУРИРОВАННОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО В СЛУЧАЕ ОТЧУЖДЕНИЯ РЕБЕНКА ОТ РОДИТЕЛЯ

 

http://www.advocatedaily.com/profile/Structured-intervention-trumps-therapy-in-child-estrangement-cases.html

Примирительная терапия - это интенсивное психолого-педагогическое  вмешательство, которое, будучи структурировано и выполнено должным образом грамотными специалистами, может быть намного  эффективнее в случаях отчуждения родителей, чем обычные терапевтические методы, говорит семейный адвокат из  Торонто Брайан Людмер.

Методика вмешательства лучше всего подходит для серьезных случаев разрушения семьи, когда один из родителей почти или полностью отвергается ребенком в пользу другого. Неудачные вмешательства для нарушенных семейных систем.

«В конфликтующих семьях часто развивается негативная  динамика, когда дети полностью отказываются или отвергают одного из двух родителей. Они входят в так называемую кросс-поколенческую коалицию одного родителя против другого родителя», - говорит Людмер AdvocateDaily.com. «Это  явление, которое уже давно признано в психологической литературе  особенно вредным для развития ребенка во многих отношениях. Эта семейная динамика оказалась устойчивой ко всем видам традиционных терапевтических вмешательств». 

По словам Людмера, традиционные методы терпят неудачу по целому ряду причин. «Во-первых, традиционная терапия основана на так называемом терапевтическом альянсе, который является доверительным партнерством между терапевтом и пациентом. Он предназначен для того, чтобы в процессе диалога терапевта и пациента  сделать пациента более счастливым человеком », - говорит он.

«Однако, когда ребенок неспособен сделать то, что в его интересах, такая терапия будет неэффективна, поэтому необходимо прямое  вмешательство в семейные отношения, чтобы разрушить эту коалицию родителя и детей против другого родителя», - говорит он. «Этот процесс также должен «перезагрузить» позицию ребенка, восстановить его правильную роль в семейной иерархии и защитить отношения ребенка с отклоненным родителем от влияний предпочитаемого родителя».

Другая важная причина, по которой традиционная терапия неизбежно потерпит неудачу, говорит Людмер, относится к выбору «идентифицированного» пациента. «Весь процесс фокусируется на отдельных пациентах - на вас и ваших страхах, ваших потребностях и ваших чувствах, тогда как в действительности это семейная проблема. Ведь разрушена вся семейная система», - говорит Людмер.

«В-третьих, поскольку нет заявленной цели, никаких этапов на пути к достижению этой цели и времени, необходимого для достижения цели, терапия просто перерождается в бесконечный процесс. Между тем как детство проходит». Кроме того, говорит Людмер, отчуждающий родитель будет мешать проведению терапии. Эти родители часто видят свою роль как защитника, который защищает своего ребенка от другого родителя, он говорит. Ведущий клинический психолог доктор Крейг Чилдресс, говорит Людмер, проанализировал неудачные попытки помочь этим семьям следующим образом: «Нынешняя практика в процессе воссоединения может включать в себя просто прослушивание детской жалобы в адрес целевого родителя, при этом целевой родитель приносит извинения перед ребенком за предполагаемые родительские ошибки (часто преувеличенные, искаженные или даже сфабрикованные ребенком) и поощряет этим  дальнейшее свое бесправие, постоянно стремится успокоить ребенка, не достигая никакого успеха в изменении позиции ребенка в отказе от общения с родителем. В других случаях, когда «воссоединяющая терапия» использует подходы, которые могут быть эффективными, тактика отчуждающего родителя и ребенка, которые откладывают, переносят или не приходят на встречи, препятствует достижению цели терапии.

В некоторых случаях ребенок и отчуждающий родитель используют тактику отказа от терапевта, который требует от ребенка, более адекватного поведения, в пользу терапевта, который позволяет чрезмерно расширять права ребенка и вступает в сговор с семейной психопатологией, которая проявляется в отказе ребенка от целевого родителя». «Большинство обычных терапевтов будут рассматривать отношения ребенка с отчуждающим родителем союз родных людей, основанный на любви и близости с одной стороны, а также отказ ребенка и нежелание близких отношений ребенка с целевым родителем как имеющий причины в отношении целевого родителя к ребенку, с другой стороны. Это неверно, потому что одна из задач детства состоит в том, чтобы развить индивидуальные навыки критического мышления - а не просто действовать как расширение прав одного из родителей», - говорит Людмер. «Это логическая ошибка – приравнять близость к норме, потому что многие из таких отношений являются зависимыми, когда навыки критического мышления ребенка нарушены, и у него нет личной индивидуальности действий или собственных мыслей. Нужно разрушить патологическую динамику неестественных семейных отношений, сломать динамику отказа ребенка от родителя». Необходимые вмешательства для нарушенных семейных систем. В отличие от традиционной терапии, «примирительная терапия», если она должным образом проводится, говорит он, призвана быстро разорвать коалицию ребенка с родителем против другого родителя и соответствующим образом изменить структуру семьи. Примерами этих программ являются «Семейные мосты» (Техас, по которой работают местные практики во многих городах, включая Торонто), «Семейные размышления» (Британская Колумбия), «Переходные семьи» (Калифорния), «Сознательный институт совместного обучения» (Калифорния), «Семейные движения вперед» (Торонто ) и Family Separation Clinic (Лондон, Великобритания). «Чтобы процесс был успешным, требуется очень квалифицированный терапевт, который понимает иногда грубые и открытые, но обычно довольно тонкие и замаскированные манипуляции со стороны отчуждающего родителя. Терапевт должен уметь быть директивным и требовать добросовестного сотрудничества и открытости от всех членов семьи, включая детей», - говорит Людмер. «Должны быть указаны цели, сроки и контрольные точки, с полномочиями вернуть дело в суд, если прогресс не достигнет успеха». Фактически, говорит Людмер, этот терапевтический процесс не является традиционным «терапевтическим альянсом», поскольку «пациент» - это вся семейная система. «Терапевт должен открыть умы детей, восстановить навыки критического мышления и способность мыслить независимо от того, что им сказали, рассмотреть возможность того, что дети могут быть несправедливы и необъективны в своем отношении к отвергаемому родителю», - говорит он.

У большинства программ имеется потребность в поддержке временных структурных изменений в семейной системе. Этот процесс часто включает в себя период судебного разбирательства, говорит Людмер, наряду с интенсивной психологической и воспитательной работой. Он добавляет, что требуется постоянное наблюдение со стороны специально обученного эксперта по психическому здоровью. В течение этого периода за детьми ухаживает только отвергаемый родитель, говорит Людмер, «позволяя им вновь приобретать понимание того, что этот родитель является компетентным, любящим и доступным опекуном». Некоторые из ведущих специализированных программ, описанных выше, имеют значительный успех в воссоединении детей с отвергнутыми родителями и помогают семье реорганизоваться более здоровым образом, - говорит Людмер. По его словам, существует почти неограниченный спрос на эти специализированные услуги, учитывая масштабы распространения данных проблем. 

ЖИЗНЕННО ВАЖНО ОПРЕДЕЛИТЬ ВЗАИМОСВЯЗЬ  ОТЧУЖДЕНИЯ И ЗАВИСИМЫХ ОТНОШЕНИЙ

По данным AdvocateDaily.com

http://www.advocatedaily.com/profile/brian-ludmer-vital-to-spot-difference-between-alienation-enmeshment.html

В некоторых семьях после развода один из родителей может утверждать, что другой родитель пытается отчуждать детей от него, но построение надлежащего вмешательства в этих случаях означает понимание что такое отчуждение и зависимые отношения, говорит семейный адвокат из Торонто Брайан Людмер. «В классических зависимых отношениях ребенок используется родителем для удовлетворения эмоциональных потребностей самого родителя: для поддержки, заботы, утешения и удовлетворения чувства собственной значимости. Считается, что эта озабоченность потребностями родителя мешает способности детей развивать собственную независимость, критическое мышление, уверенность в себе, способность к психологическому развитию и росту без чрезмерного родительского влияния», - пишет он. Нездоровые зависимые отношения, говорит он, могут привести к психологической зависимости ребенка от одного родителя через процесс «инфантилизации» ребенка или такого «воспитания», когда сын или дочь берут на себя бремя удовлетворения эмоциональных потребностей родителя.

«В некоторых ситуациях ребенок может в результате стать втянутым в родительский конфликт и сформировать нездоровый союз с родителем, с которым он связан и проживает вместе, против другого родителя. В этом случае ребенок будет испытывать большие трудности в переходе от одного родителя к другому и будет демонстрировать враждебное отношение к отвергаемому родителю и его расширенной семье», - говорит Людмер. Однако, по его словам, именно неспособность специалистов дифференцировать основную причину ненормального поведения детей, может привести к разрушению отношений в такой семье в связи с ошибками терапии и судебными разбирательствами. «Ожидаемые проблемы развития ребенка при наличии зависимых отношений, которые мешают развитию навыков критического мышления и независимого поведения, могут включать в себя неуверенность, беспокойство и риск доминирующих/зависимых будущих отношений с друзьями, а затем с партнерами по жизни», - пишет Людмер. «Через негативное эмоциональное воздействие (гнев, индукция вины, проявление незаинтересованности или разочарование или отказ от любви или внимания) психически нездоровые родители контролируют поведение ребенка, его мысли и чувства, с той целью, чтобы поведение, мысли и чувства ребенка соответствовали необходимым потребностям родителя. Со временем дети учатся не сообщать о положительном опыте общения с отвергаемым родителем и учатся тому, что их принимают и понимают, если они сообщают только о негативном опыте. Аутентичные переживания ребенка затем систематически стираются постоянным повторением негативных качеств отвергаемого родителя», - добавляет он.

По словам Людмера, лечение зависимых отношений между родителем и ребенком предполагает сосредоточение внимания на психологическом разделении личности ребенка и личности связанного родителя. «Цель лечения - помочь ребенку психологически отличить то, что чувствует родитель, от того, что ребенок достоверно чувствует относительно своего опыта общения с другим родителем. Для выполнения этой работы требуются подробные и решительные судебные приказы и планы, поскольку можно ожидать, что отчуждающий родитель будет активно сопротивляться усилиям по лечению, процессу психологического отделения ребенка от зависимых отношений».

СОВЕТЫ СУДЬИ МИШЕЛЬ Ф. ЛОУРЕНС ДЛЯ ЦЕЛЕВЫХ РОДИТЕЛЕЙ

Мишель Ф. Лоуренс была с 1975 г. по 1995 г. адвокатом по семейно-брачным отношениям, с 1995 г. по 2013 г. судьей по семейным   делам в Окружном суде штата Иллинойс; теперь она практикующий медиатор. Судья Лоуренс сама была ребенком развода и воспитывалась  бабушкой и дедушкой. Во взрослой жизни также пережила трагедию личного  развода и посвятила свою профессиональную жизнь тому, чтобы помочь таким же, как она. Она является автором двух книг по вопросам отчуждения детей от родителей.

ОТЧУЖДЕНИЕ РОДИТЕЛЕЙ – ЭТО РАДИОАКТИВНОЕ ЗАРАЖЕНИЕ

Объявление войны одним родителем  другому создает радиоактивное заражение семьи на несколько поколений.

Я была судьей по  семейным отношениям  в течение 20 лет, и  наблюдала, как следы отравленного наследия родительского отчуждения и вмешательства в психику детей  проявлялись на протяжении десятилетий. У нас нет статистики для измерения этой социальной группы, но число детей-жертв родительского отчуждения очень велико. Более того, разрушенные отношения сказываются на детях, внуках и всей расширенной семье. Объявление войны одним родителем другому создает радиоактивные осадки, которые загрязняют семью в течение нескольких поколений.

Отчуждающий родитель считает  целевого родителя как бы причиной  болезни у ребенка, опухолью, которую нужно удалить. Отчуждающий родитель  делает выживание ребенка зависимым от такого удаления целевого родителя. Таким образом, ребенок должен отказаться от  родителя и не  скорбеть об утрате. Это ужасные обстоятельства.

Я была свидетелем страстных заявлений о любви к ребенку отчуждающим родителем для маскировки яда, который он готовит для другого родителя. Родители,  которые это делают, не заинтересованы в простом контроле своего ребенка. Их ставки выше: полное уничтожение связи ребенка с родителем-жертвой. Отчуждение  начинается постепенно после развода. И когда оно  укореняется, я вижу, как границы личности ребенка рушатся на моих глазах. Вскоре ребенок уже не может  защитить свою личность, и вынужден полностью принять систему ценностей отчуждающего родителя.

Возможно, воздействие этого деструктивного влияния в будущем может быть устранено с помощью терапии. Но пока мы должны сделать то, что можно . Я хочу рассказать вам, как быть активным в суде, и как бороться против стремления  смириться с этим явлением, что часто навязывают суды  отчужденным родителям

ПОЧЕМУ СЛУЧАИ, СВЯЗАННЫЕ С ОТЧУЖДЕНИЕМ РОДИТЕЛЕЙ, ОЧЕНЬ СЛОЖНЫ

Вот некоторые причины, по которым случаи отчуждения родителей очень  сложны, и почему судьи часто не любят такие дела:

1. Воюющие  родители представляют противоречивые истории о том, что «сказал он/она», и очень сложно определить, кто говорит правду. Часто отчуждающий родитель говорит очень эмоционально и его представления кажутся вполне правдивыми и истинными.
2. Когда целевые родители представляют свою позицию по  делу, они часто злятся и расстраиваются - и, как результат, - они плохо представляют свою позицию  в суде. Судьи часто считают представление материала  в судебном заседании столь же важным, как и содержание.
3. Дети часто поддерживают отчуждающего родителя, сообщая судье, адвокату и специалистам по психическому здоровью, как с ними плохо обращался целевой родитель  и о своей  неприязни в связи с этим к целевому родителю. Разумные оценки отношений у отчужденных детей часто совершенно нарушены, как и  их способность свободно мыслить и делать собственные заключения.
4. Отчужденные дети часто отказываются  сотрудничать с психотерапевтом, и судам очень трудно выполнить такие решения.
5. Судьям нравится верить, в то, что они принимают  правильное решение. Когда их решения не работают и не дают результата, они часто раздражаются от этого поведением обоих сторон.

ЧТО ВЫ МОЖЕТЕ ДЕЛАТЬ В СУДАХ

Несмотря на эти трудности, вы можете многое сделать. Вот несколько советов по отстаиванию  родительских прав в судах:

1)      Создайте карту отчуждения или диаграмму для судьи, которая показывает ему или ей через пять минут, что трудно сказать за пять часов. Эта карта должна включать все пропущенные визиты (время общения с детьми)  и список всех оскорбительных фраз, сказанных  отчуждающим родителем  детям, включая друзей и/или расширенную семью ненавидимого родителя (если они допустимы в качестве доказательств). Если вы знаете, как сделать график, вы можете показать увеличение пропущенных посещений очень убедительно и эффектно.

2)      Большинство судей не очень хорошо относятся к выражению «Синдром родительского отчуждения». Вместо этого попросите судью внимательно следить за вмешательством отчуждающего родителя при своем посещении ребенка и описывайте для судьи деструктивное поведение ребенка во время вашего посещения.

3)      Получите судебный приказ о родительской терапии как можно скорее.

4)      Если приказы не исполняются, обратитесь в суд по поводу нарушение порядка посещений как можно скорее. Если вы не можете позволить себе адвоката, сделайте это сами. Напишите «Ходатайство о выяснении причины» при  нарушении порядка посещения или для семейной терапии. В Вашем местном здании суда должен на стенде быть  образец формы ходатайства или даже пакет, в котором вам будет показано, как заполнить это петицию.

Вы можете быстро  пополнить ряды многих отчужденных родителей, которых я знаю, которые крайне измучились из-за повторяющихся душевных переживаний и стрессов. Каждый раз, когда вашему посещению мешают, это имеет кумулятивный эффект, который накапливается и увеличивает ваши душевные  страдания.  

Поскольку ваши эмоции блокируют  вашу способность к рассуждению, писать и переписывать петицию с вашим адвокатом - это самая разумная вещь, которую вы должны делать и давать в это время  вашим мыслям «время для отдыха». Если вы сразу же будете действовать под воздействием  своего гнева, вы просто  все испортите - и, возможно, рискуете, что другой родитель получит преимущество из-за ваших ошибок. Проанализируйте последствия вашего сильного  гнева в прошлом. Вы писали резкие  письма, делали гневные телефонные звонки, кричали на ребенка, стали чрезмерно агрессивными или решили отступить и ничего не делать?

Способ узнать, служит ли вам ваш гнев – это  всегда задавать себе следующие четыре вопроса:

1. Увеличивает ли этот гнев  конструктивный подход к достижению цели?
2. Разве этот гнев еще больше не ухудшает мои отношения с моими детьми?
3. Каким образом этот гнев помогает мне?
4. Каким образом этот гнев помогает моему супругу?

Если ваши реакции основаны исключительно на том зле, которое  было сделано вам, вы можете отвечать только ненавистью. Когда вы это делаете, вы отдаете отчуждающему родителю «победу», потому что он или она спровоцировали вас, чтобы вами овладела  ненависть, которую они навязывают вам во время посещения детей. Не позволяйте кому-то провоцировать, влиять и, следовательно, манипулировать вами. Иначе вы рискуете на самом деле стать несчастным и неадекватным  человеком, как  они и пытаются изобразить вас своим детям. Когда вы реагируете с ненавистью, вы не только играете против себя, но вы позволяете им управлять своим умом, позволяя им определять ваше настоящее и будущее.

ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВАШИ ДЕТИ ВОЗВРАТИЛИСЬ К ВАМ ОБРАТНО?

Когда вы читаете это, вы можете оказаться на грани отказа от своей работы. Вы можете отчаяться, т.к. ничто не помогает остановить одержимость бывшего супруга, желающего уничтожить ваши отношения с детьми. Но помните, что даже если вы можете быть физически невидимыми для своих детей, находиться вдали от них, вы всегда будете видны им через рассказы, сплетни и из вторых рук из других источников. Когда мы теряем любимого человека, мы часто решаем жить так, как хотел бы ушедший человек. Если рассуждать в том же духе, когда вы теряете ребенка из-за  отчуждения, вам нужно жить так, как будто он или она наблюдает за вами. Ваша долгосрочная цель - стать человеком, к которому хочет вернуться ваш ребенок.

ПАМЯТКА ЦЕЛЕВОМУ РОДИТЕЛЮ

Такую памятку опубликовал президент общественного объединения по борьбе с отчуждением родителей William Kirkendaleс из  США (William Kirkendale, President The Parental Alienation Syndrome Foundation &The Family Court Reform Council of America LosAngeles, California).

Во многом эти советы актуальны и для других стран, поскольку синдром отвержения родителя интернационален как и поведение всех официальных лиц в ходе подобных конфликтов.

ДЕЛАТЬ ... требовать немедленных действий со стороны суда, чтобы остановить злоупотребления в отношении Вашего ребенка. Напоминать суду самым решительным образом , что жизнь и психическое здоровье вашего ребенка, а также отношения с вами поставлены на карту. Указать, что если они не вмешиваются сразу, то Ваши шансы когда - либо увидеть  вашего ребенка и восстановить ваши отношения будут равны нулю.

ДЕЛАТЬ ... начать немедленно просвещать себя, вашего адвоката, вашего судью, вашего психолога и вашего ребенка, если это возможно, о PAS. Это одна из наиболее распространенных форм эмоционального насилия над детьми и есть, по крайней мере , 1000 Интернет веб-сайтов с информацией о PAS.

ДЕЛАТЬ ... подготовить выступление в суде о PAS. Для этого вам необходимо распечатать и сделать несколько копий всей информации о PAS, которую вы найдете на этих веб-сайтах и озаглавить:. «СРОЧНО и ВАЖНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ДЛЯ СУДА ПО PAS. .. То , что вы должны знать о злоупотреблениях в отношении моего ребенка , чтобы спасти его/ее и меня от боли и страданий». Перед тем, как идти в суд, вы должны дать эту информацию вашему адвокату и вашему психологу, сохраняя при этом по одному экземпляру для себя и для суда.

ДЕЛАТЬ ... сказать в суде , если они не смогут немедленно прекратить злоупотребления в отношении вашего ребенка, вы опубликуете все доказательства и свидетельства вы предоставленные суду о наличии PAS вашего ребенка в местных газетах и телевизионных программах,. вы разместите ваше дело на всех PAS веб-сайтах, чтобы все видели , как суд  выполняет свою обязанность по защите ребенка от тяжелого эмоционального злоупотребления, допуская постоянное разрушение ваших отношений с ребенком.

ДЕЛАТЬ ... доверять своей собственной родительской интуиции, чтобы делать что-либо в интересах вашего ребенка, когда он сталкивается с проблемой PAS ... И . если Суд не будет защищать интересы вашего ребенка, то вы будете защищать его/ее интересы самостоятельно. Это вы будете делать путем общественного воздействия в средствах массовой информации , пока Суд не защитит интересы вашего ребенка , поскольку закон обязывает это делать. Это может занять много времени , но вы никогда не должны отказываться от борьбы.

ДЕЛАТЬ ... продолжать тянуться к вашему PAS пострадавшему ребенку независимо от того , сколько раз он говорит вам , что он ненавидит вас и никогда не хочет видеть  снова. Ребенок на самом деле жаждет  видеть вас снова, но эти чувства не допускают какого-либо выражения родителем-индуктором.

ДЕЛАТЬ ... сохранять свою веру в Бога и себя во все эти тяжелые времена, чтобы иметь духовные силы бороться и победить.

НЕ ... доверять и не рассчитывать на кого-либо, кто знает о PAS или будет пытаться помочь вам сохранить ребенка и ваши отношения друг с другом. Почти все юристы, судьи, психологи и медиаторы, которые участвуют в процессе абсолютно ничего не знают о PAS ... Поэтому они не в состоянии полностью понять ваше дело и  важность вмешательства суда, чтобы остановить PAS злоупотребления в отношении вашего ребенка. В большинстве случаев PASни один из этих людей на самом деле не заботится о помощи вам и вашему ребенку.

НЕ ... обманывайте себя, думая, что ваш местный суд по семейным делам, ваш судья, ваш адвокат, ваш психолог или кто-либо другой будет защищать интересы Вашего ребенка без Вашего активного участия.

НЕ ... доверяйте и не рассчитывайте на кого-либо в поиске информации о PAS. Вы должны сами сделать все это исследования и передать эту информацию всем людям , участвующим в вашем деле.

НЕ ... позволяйте Суду или кому-либо иному запугивать вас. С вами будут спорить на каждом шагу  и говорить, что вы не знаете о чем вы говорите, когда упоминаете PAS. Многие также будут говорить, что PAS не более чем плод вашего воображения, и что он никогда не был доказан  и даже не существует в международной классификации болезней МКБ-10. Некоторые из этих людей в дальнейшем могут вам сказать, что это  только коммерческие фантазии доктора Ричарда Гарднера с целью продать свои книги. НЕ верьте этим людям и их устрашающей тактике дискредитировать вас, PAS или доктора Гарднера.