ДОКТОР АЙРА ТУРКАТ. ПРОБЛЕМЫ СУДЕБНОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ

              Доктор Айра  Даниэль Туркат специализируется на семейных судебных делах, включая опеку над детьми, отчуждение родителей, ложные обвинения, переселение, враждебный развод, разрушение отношений и связанные с этим вопросы. Доктор Туркат консультирует  лучших адвокатов по семейному праву в Америке.

В 2011 году Британское психологическое общество (50 000 членов) причислило  доктора  Айра  Туркат к самых выдающимся клиническим психологам в истории. Доктор Туркат - единственный американец в этом списке. Доктор Айра Туркат преподавал  на Медицинском факультете Университета Вандербильта и в Медицинском колледже Университета Флориды. Он является лицензированным психологом в штате Флорида.

Доктор Туркат ограничивает свою практику сложными делами и имеет большой опыт в оказании помощи в подобных сложных делах. Сайт доктора Айра Даниэль Туркат - http://iraturkat.com

ПРОБЛЕМЫ  ЭКСПЕРТИЗЫ ДЕТСКО-РОДИТЕЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЙ

Источник: AMERICAN JOURNAL OF FAMILY LAW, Vol 7, 175-179 (1993)

        IRA DANIEL TURKAT, доктор философии, Венеция, Флорида

        Есть несколько видов деятельности, в которых участвует специалист по психическому здоровью и  которые являются наиболее эмоционально возбуждающими, противоречивыми и потенциально вредными (токсичными) для специалиста. Прежде всего это проведение судебной экспертизы по семейным судебным спорам. В процессе проведения экспертизы имеются два  ключевых фактора. Во-первых, научная литература по определению экспертной оценки родительской опеки крайне неадекватна и разнородна. Во-вторых, на каждого компетентного профессионального эксперта по данному вопросу приходится  гораздо больше некомпетентных.

        По этим причинам важно, чтобы адвокаты знали  некоторые сильные и слабые стороны рекомендаций экспертов по охране психического здоровья. В этой статье будут изложены различные вопросы, которые можно рассмотреть при получении  такого заключения эксперта о  родительской опеке

        НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА

        Возможно, наибольшим препятствием для способности эксперта по психическому здоровью предоставлять справедливые, компетентные и надлежащие рекомендации по опекунству над детьми в судебных спорах является отсутствие надежных научных исследований в этой области. В настоящее время нет четкой совокупности научных данных по некоторым из основных вопросов, лежащих в основе рекомендации об опеке. Например, отсутствуют точные научные данные в отношении точных характеристик воспитания, которые гарантируют «хорошее воспитание» для ребенка. Точно так же нам не хватает достоверных данных о негативном влиянии патогенного воспитания на будущее ребенка, которого передают «неправильному» родителю. Отсутствие достоверных научных данных по этим вопросам дает специалисту по психическому здоровью огромную свободу действий в отношении того, как он или она решит провести экспертизу  и  интерпретацию данных, собранных в процессе  этого исследования. Таким образом, то, что один эксперт по психическому здоровью может счесть критическим, другой специалист с аналогичной подготовкой может счесть совершенно нормальным. Это ставит суд в ужасно затруднительное положение, о котором суд иногда может не догадываться.

        Эта проблема хорошо иллюстрируется ситуацией, когда эксперт по психическому здоровью, обладающий отличным стилем представления материала в зале суда, на самом деле некомпетентен. Суд, опираясь на того, кого считает экспертом, на самом деле получает плохой совет и некомпетентную экспертизу для оценки. К сожалению, как отмечалось выше, многие люди, занимающиеся предоставлением рекомендаций по детско-родительским отношениям в суде, вероятно, не имеют никакого отношения к этому вопросу. Надеемся, что читатель найдет информацию, содержащуюся в этой статье, полезную при оценке заключения  такого специалиста по психическому

        ПОЛНОМОЧИЯ ЭКСПЕРТА

        Психиатр (M.D.), психолог (Ph.D.) и социальный работник (M.S.W.) являются экспертами в нашем обществе в вопросах психического здоровья. К сожалению, автору не известны какие-либо научные доказательства, подтверждающие, что доктор философии или доктор медицины или M.S.W. будет более компетентен в принятии правильного решения об опеке над детьми в судебном споре, чем опытный судья по семейным делам. Однако, поскольку к этим экспертам часто обращаются за рекомендациями по опеке в ходе рассмотрения судебных споров о детях, я представлю свои предположения в отношении некоторых «идеальных» характеристик, которые должен иметь  профессиональный эксперт в этих вопросах

            Эксперт должен уметь задокументировать результаты значительного количества тестов и собеседований по вопросу опеки над детьми, которые отражают его непредвзятое отношение  (например, опытный эксперт  не всегда рекомендует, чтобы суд отдавал детей матери).

         Из трех профессий, отмеченных в вышеприведенном абзаце, доктор по  клинической психологии это обычно тот, кто имеет  наилучшее  образование  в области фундаментальной науки. Имея критическое отношение к данным любого рода и инструментам, с помощью которых можно понять научную литературу, имеющую отношение к делу, доктор философии. вероятно, наиболее предпочитаемый профессионал. Тем не менее, это не всегда так. Это особенно относится к  случаям, когда лицо, проводящее экспертизу, не имеет специальной подготовки в области развития ребенка. Ключом к выработке рекомендации по опеке является способность предсказать будущее развитие ребенка, если он будет размещен с конкретным родителем. Таким образом, у специалиста, прослушавшего только один спецкурс по развитию ребенка, будет недостаточно опыта. Идеальный специалист по психическому здоровью для проведения экспертной оценки опеки имеет значительную подготовку в области развития ребенка с пониманием этапов развития и того, как они взаимодействуют с положительными и отрицательными качествами каждого из родителей.

        В дополнение к вышеприведенным квалификационным требованиям  идеальный эксперт имеет значительную подготовку в области психопатологии с особым пониманием факторов, способствующих развитию психических расстройств. В частности, эксперт должен обладать специальными познаниями в области пограничных и личностных расстройств. Клиницист, которому не хватает первоклассных диагностических навыков, потенциально может правильно оценить ситуацию в  семье и перспективы ребенка.

Идеальный эксперт  имеет многолетний опыт работы практикующим врачом. Тем не менее, кроме того, эксперт  должен уметь документировать значительное количество необходимых сведений о воспитании детей для решения об опеке, которые отражают его непредвзятое отношение (например, эксперт не всегда рекомендует, чтобы суд передавал детей матери).

Наконец, специалист по психическому здоровью в этой экспертизы детско-родительских отношений  должен дать понять суду, что его тесты, интерпретации и рекомендации могут быть ошибочными. Эксперт должен не только сообщить об этом суду, но и дать некоторые указания суду относительно диапазона и степени возможных ошибок.

ОТНОШЕНИЯ ЭКСПЕРТА К СТОРОНАМ

Мы все подвержены предубеждениям, некоторые из которых мы даже не осознаем. Даже самый беспристрастный эксперт  может иногда предпочитать  конкретного родителя в судебном споре об опеке над детьми по причинам, которые имеют мало общего с качеством предлагаемого воспитания. Учитывая, что это может иметь место даже с самыми «объективными» экспертами, последствия такой экспертизы очевидны: нельзя допускать, чтобы он давал рекомендации по опекунству над детьми.

Второй ключевой вопрос в отношении отношений между экспертом и вовлеченными сторонами - это то, что известно как проблема «двойных отношений». Это существует, когда эксперт имеет личные отношения с одним из  родителей независимо от проведения экспертной оценки. Например, предположим, что жена посещала определенного психотерапевта для получения индивидуальной психотерапии, а затем предлагает свои услуги суду для проведения экспертной оценки опеки над детьми. В этом случае у эксперта  есть четкая история поддержки и полезности, а главное – он будет на стороне жены. Это, безусловно, предвзятое отношение  для терапевта, хочет он или нет признать это. Такому лицу суд не должен  разрешать также оценивать всю семью для определения опеки.

Другой пример проблемы «двойных отношений» возникает, когда одна из сторон начинает назначенную судом терапию с конкретным терапевтом, а затем этот терапевт рекомендует провести полную семейную экспертизу. Хотя сама рекомендация может быть уместной, нецелесообразно, чтобы назначенный судом терапевт одной из сторон проводил экспертную оценку всей семьи.

Попытка быть одновременно терапевтом и экспертом  увеличивает риск предвзятых «профессиональных» мнений.

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

Психологи разделились во мнении о важности и целесообразности психологического тестирования при принятии решения об опеке над детьми. Тот факт, что в психологической литературе доступны тысячи тестов, только усугубляет проблему.

Использование тестов IQ является одной из очевидных областей противоречий. Некоторые считают, что тесты IQ требуются в каждом случае, в то время как другие считают, что тесты IQ крайне громоздки  и неуместны для оценки опеки над детьми. Автор считает, что, если интеллект детей является самой важной проблемой, касающейся того, какой родитель мог бы лучше поддерживать эти атрибуты  ребенка, тогда, возможно, IQ-тесты были бы актуальны. Некоторые эксперты  могут рассматриваться эти тесты как дополнение, т.е.  просто для того, чтобы «дополнить объем». Тест IQ является одним из наиболее известных и хорошо зарекомендовавших себя инструментов экспертизы, связанных с работой клинического психолога. Читатель не должен удивляться тому, что тесты меньшего авторитета в среде психологов могут быть еще более противоречивыми.

В последние годы несколько психологов пытались разработать «объективные» инструменты, специфичные для экспертизы  опеки над детьми. Например, Бриклин разработал шкалы восприятия Бриклина, и он утверждает, что уровень согласованности между его шкалой и оценками судей составляет 90 процентов. Аналогичным образом, недавно были введены шкалы Аккермана-Шендорф для оценки опеки родителей (ASPECT), и авторы также заявляют о 90-процентном соответствии с решениями судей об опеке. Эксперта по психическому здоровью, который не использует эти тесты, следует спросить, почему он этого не делает. Эксперты, которые используют эти шкалы, должны быть опрошены относительно количества и качества исследований по этим шкалам, какие конкретные доказательства достоверности существуют в научной литературе о них, и каковы известные источники ошибок в этих шкалах, поскольку они относятся к конкретному случаю .

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ ТЕСТОВ

В то время как выбор психологических  тестов достаточно спорен, интерпретация тестовых данных может быть еще более спорной. В моей собственной практике, как в клинической практике, так и в подготовке психологов на уровне докторантуры, я часто видел, как два специалиста смотрят на одни и те же данные и приходят к совершенно разным интерпретациям. Некоторые психологи могут предлагать  компьютерные интерпретации, что предполагает  более «объективную» оценку результатов тестов, но и здесь есть свои проблемы. Прежде всего, компьютерная интерпретация ограничена тем, что человек вкладывает в саму программу компьютерной интерпретации. Хотя компьютер будет последовательным в применении правил, которые ему были даны, это не значит, что правила, которые ему были даны, обязательно являются правильными. Кроме того, в наши дни психологам доступно так много интерпретирующих компьютерных программ, что количество научных доказательств их достоверности сильно варьируется. Как таковой, психолог должен быть обследован по этому конкретному вопросу.

    Если у психолога есть особый выбор в отношении того, кто должен получить опеку над детьми, он  может исследовать данные психологических тестов в поисках доказательств, чтобы подтвердить это.

Кроме того, есть два наиболее известных и широко используемых теста в исследовании личности: Миннесотский многофакторный личностный опросник  (MMPI) и многоосный клинический опросник Миллона (MCMI). Если они используются в отношении  одного и того же человека, то могут давать совершенно разные компьютерные интерпретации. Предвзятость эксперта  может вступить в игру, когда он исследует два противоречивых перечня характеристик личности в отношении  одного и того же человека. Ясно, что тенденция выборочного  выбора результатов становится в этом случае проблемой.

Как непрофессионалы, так и психологи склонны искать данные в поисках примеров, подтверждающих их идеи. Другими словами, если у психолога есть особый выбор в отношении того, кто должен получать опеку над детьми, он  может исследовать данные психологического теста в поисках доказательств, чтобы подтвердить именно этот выбор и пропускать доказательства, которые могут его выбор опровергать. Затем он  может выборочно представлять  данные тестирования для  суд, но непреднамеренно (или, наоборот, преднамеренно) опустить те данные, которые могут противоречить рекомендациям психолога.

НАБЛЮДЕНИЕ РОДИТЕЛЬСКОГО НАВЫКА

Многие эксперты по опекунству специально и систематически не наблюдают за взаимодействием между каждым родителем и ребенком, участвующим в экспертизе  опеки. Психолог, который не может систематически наблюдать за тем, как каждый ребенок и каждый родитель взаимодействуют при выполнении различных задач, может оказать семье плохую услугу. В этом случае эксперт  ограничивает информацию вторичной по отношению к решению  вопроса об опеке над детьми, потому что не видит  взаимодействия ребенка с родителем, который, скорее всего, принесет наибольшую пользу ребенку.

    Суть заключается в том, что психолог, который не дает убедительных аргументов для интерпретации своего интервью, данных тестирования  и наблюдений в целях определения опеки над детьми, не выполняет для семьи или суда   требуемую работу.

Отличным способом оценки взаимодействия между родителями и детьми является видеозапись поведения каждого родителя с  ребенком, когда они  участвует в различных задачах. Это позволяет психологу анализировать эти взаимодействия родителей в одиночку, а также приглашать других коллег просматривать их и высказывать мнения. Это расширяет возможности психолога оценивать семейную ситуацию за пределами собеседований, психологических тестов и записей. Психолог, который не делает этого, должен быть готов защищать свой выбор, т.е. пояснить, почему это не было сделано.

Ключевым моментом при выборе задач для наблюдаемых детско-родительских отношений является то, что они не должны быть смещены в сторону какого-либо из родителей. Например, если один родитель знает, как шить, а другой нет, было бы несправедливо поручать каждому родителю обучать ребенка шить с видеофиксацией этого. Такие задачи, как совместная игра, решение проблемы или обучение ребенка чему-то новому, являются полезными индикаторами.

ОБОСНОВАНИЕ ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ НАДЕЖНОСТИ

Нередко можно прочитать психологическое заключение на 10–15 страницах, содержащее интервью, данные тестов и т.д., А затем прочитать последний раздел, в котором даются рекомендации, которые не имеют четкой логической связи со всей предшествующей информацией. Суд должен ожидать, что раздел рекомендаций предоставит логическое, ясное и убедительное обоснование того, почему одного родителя следует выбирать в качестве  основного, с которым будет  проживать ребенок, а другого - не следует.

Психологические эксперты, как и другие люди, часто делают ошибки в логике. Например, предположим, что все данные, собранные по отцу и матери, относительно равны, за исключением того, что у матери есть повышение в ее подшкале депрессии по MMPI. Присвоение главного  опекунства отцу исключительно потому, что у матери имеется один тест, свидетельствующий о повышенном уровне  депрессии, само по себе является неадекватным обоснованием. Фактически, даже если один из родителей имеет какой-то тип психопатологии, это не означает, что этот родитель является плохим родителем. Суть заключается в том, что психолог, который не предоставляет убедительных аргументов для интерпретации своего заключения (интервью, данных испытаний и наблюдений) в целях определения наилучшей опеки для ребенка, не выполняет в полной мере свою работу.

Еще одна проблема, связанная с обоснованием рекомендации об опеке, заключается в том, что некоторые эксперты искажают авторитетность своих рекомендаций. Например, один психолог отметил в своем заключении суду, что метод, который он использовал  для проведения оценки опеки над детьми, был основан на методе, использованном бывшим президентом Американской психологической ассоциации (АPА). Это означает, что доклад психолога имеет авторитетную поддержку. К сожалению, это неверное представление по крайней мере по трем причинам. Во-первых, человек, ставший президентом АPА, добился большого политического успеха. Тем не менее, нет никаких доказательств того, что подход президента АРА к определению опеки  сыграл роль в его выборах президентом. Во-вторых, даже если есть смысл в процедуре определения опеки  этого президента АРА, то нет никаких доказательств того, что конкретный психолог, который использовал этот метод, обладает той же компетенцией, что и президент АРА, в применении и интерпретации этого метода. Наконец, и самое главное, нет убедительных научных доказательств того, что процедура этого президента АРА является лучшим методом выбора родителя для опеки . Именно научная литература должна определять  процедуры для оценки опеки, а не риторика или харизма какого-либо одного государственного деятеля. Обоснование, лежащее в основе рекомендации об опеке над ребенком, имеет наибольшую ценность, когда для ее предоставления предоставляются научные данные.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Семейные войны за опеку над детьми являются душераздирающими. Детское будущее поставлено на карту. Научные данные, которыми можно руководствоваться при принятии решений об опек над детьми, далеко не достигли необходимого уровня для экспертов, которым необходима поддержка в принятии таких решений. До тех пор, пока научная литература по этому вопросу  не станет зрелой, любое судебное заключение  «эксперта» по психическому здоровью должно рассматриваться критически.

    Айра  Даниэль Туркат, доктор философии, главный психолог в Венецианской больнице и профессор клинического факультета Медицинского колледжа Университета Флориды. Он ведет частную практику в Венеции, штат Флорида.

 

АДВОКАТ ЕВГЕНИЙ ТАРАСОВ О НАЦИОНАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЯХ СУДЕБНЫХ СПОРОВ О ДЕТЯХ

Евгений Тарасов - адвокат АП Ленинградской области, АБ «Хазов, Кашкин и партнеры» (https://www.kpls.pro/) руководитель практики семейного и наследственного права, специалист в области международного частного права и защите прав человека; обладает значительным опытом разрешения споров о детях, о лишении родительских прав, а также взыскания компенсации вреда, причиненного жизни и здоровью. Евгений Тарасов в 2015 году опубликовал единственную в своем роде объективную и информативную статью в «Новой адвокатской газете» о реальной ситуации, сложившейся  в судебных спорах о детях.

МОЖНО ЛИ ДОВЕРИТЬ РЕБЕНКА ОТЦУ?

Источник: http://old.advgazeta.ru/rubrics/12/1683

 

Суды зачастую отказывают отцам в их просьбе об определении места жительства ребенка

Вопрос, вынесенный в заголовок, встает перед судом, представителем органа опеки и попечительства, прокурором, уполномоченным по правам ребенка в спорах родителей о месте жительства ребенка. Квалифицированный ответ, по сути, должен дать и адвокат отца, опираясь на факты, нормы закона и сложившуюся судебную и административную практику. Но можно ли рассчитывать на положительное для отца решение суда в современных реалиях?

Полагаю, что да. Но для этого надо иметь представление о факторах, влияющих на принятие судебного акта. Если указать их кратко, то, на мой взгляд, основными будут:

1) тенденциозное отношение к матери;

2) стремление сохранить status quo;

3) возраст и мнение ребенка;

4) мнение органов, дающих заключение по делу; 5) результаты судебной экспертизы.

При этом фактор признания иска матерью не рассматривается как очевидно ведущий к удовлетворению иска (за редким исключением).

Тенденциозное отношение к матери

К сожалению, необходимо констатировать, что отношение к отцам и у общества, и у суда крайне подозрительное. В то время как мать ребенка самим фактом материнства получает презюмируемое преимущество в процессе, отец, напротив, вынужден доказывать, что он не просто хороший и порядочный человек, но и по всем критериям гораздо лучше матери.

Указанный подход нельзя признать справедливым и правовым, так как он фактически закрепляет неравенство родителей в их правах по отношению к детям и лишает последних лучших условий жизни как в материальном, так и психологическом плане, что не соответствует интересам ребенка.

Конечно, нельзя отрицать, что инфант нуждается в матери, прежде всего, биологически, и в этом случае особое отношение является оправданным, реализующим на практике шестой принцип Декларации прав ребенка 1959 г.: «малолетний ребенок не должен, кроме тех случаев, когда имеются исключительные обстоятельства, быть разлучаем со своей матерью».

Вместе с тем необходим дифференцированный подход – безусловное преимущество матери должно ставиться под сомнение, начиная с трехлетнего возраста ребенка.

Суды, руководствуясь принципом «с матерью точно будет лучше», отказывают отцам в их просьбе об определении места жительства ребенка. Во многом причина также кроется в следующем факторе.

Стремление сохранить status quo

Известные проблемы с исполнением неимущественных требований заставляют суд задумываться о реальности и исполнимости судебного постановления в том случае, если место жительства ребенка будет определено с родителем, которому придется забрать ребенка у другого родителя. Видимо, картины передачи ребенка с участием судебного пристава-исполнителя, который привык только описывать имущество, будоражат воображение суда, и преградой для лучшей доли ребенка становится неэффективность системы исполнения.

Указанный фактор порождает и такую малоприятную, но все чаще встречающуюся ситуацию силового изменения места проживания ребенка как в досудебный, так и судебный период.

Возможности повлиять на «реальный раздел» ребенка суд не имеет, а потому в большинстве случаев готов сохранить существующее положение, пусть и сложившееся не совсем честным и безопасным для ребенка путем. Как правило, аналогичную позицию занимают и органы опеки и попечительства.

Отец, ceteris paribus, приближает вынесение решения в его пользу в том случае, если ребенок проживает с ним, но при этом имеет достойные социально-бытовые условия, медицинские, образовательные и культурные возможности.

Возраст и мнение ребенка

Указанный фактор становится краеугольным камнем большинства споров о детях, так как каждый родитель стремится получить от ребенка необходимое мнение, а если это не получается, то обвинить другого родителя в индуцировании ребенка негативными эмоциями по отношению к себе.

И если с десяти лет учет мнения ребенка обязателен, то до достижения этого возраста не каждый суд готов воспользоваться своим правом и узнать мнение ребенка, делегируя такую возможность органам опеки и попечительства (на недопустимость чего указывает Верховный Суд).

Следует признать, что суд старается учесть мнение ребенка, поэтому явно выраженное желание жить с папой становится весомым аргументом в споре.

Сложность как раз представляют случаи, когда ребенок хочет жить с мамой, но факты указывают на негативное воздействие матери, развитие синдрома отвержения родителя (Parental Alienation Syndrome, PAS) по отношению к отцу.

Российский закон не имеет эффективного инструмента для защиты ребенка и пострадавшего родителя в такой ситуации; максимум – это назначение комплексной семейной психолого-психиатрической экспертизы, полезность которой не может не вызывать спора.

В целом, обсуждая фактор возраста и мнения ребенка, стоит признать, что чем старше ребенок, а следовательно, чем осознаннее его позиция, тем больше вероятность, что суд встанет на сторону отца.

Мнение органов, дающих заключение по делу

Не последнюю роль в споре о детях играет позиция органов опеки и попечительства, уполномоченного по правам ребенка, уполномоченного по правам человека, а в делах с дополнительным требованием о лишении родительских прав – прокурора.

Формально суд может отклонить мотивированное заключение по существу спора, но поставленный перед необходимостью тщательной аргументации делает это крайне редко.

К сожалению, уполномоченные органы в сложных ситуациях, когда действительно необходимо их мнение, самоустраняются от участия в деле, оставляя решение «на усмотрение суда». Между тем их позиция могла бы подкрепить уверенность суда в правильности принимаемого решения.

Проблема отчасти заключается в отсутствии юридического образования у специалистов органов опеки и попечительства, а также в применении принципа «как бы чего не вышло».

По вопросу определения места жительства ребенка с отцом в неоднозначных ситуациях органы опеки и попечительства встают на сторону матери, это же можно отметить и по спорам с участием отца-иностранца.

Результаты судебной экспертизы

Большинство высококонфликтных разводов, перетекающих в споры о детях, приводят родителей в специализированные экспертные учреждения.

Для родителей, как и для других участников процесса, включая суд, семейная экспертиза представляется выходом в самых сложных и противоречивых делах.

Однако качество экспертиз и профессионализм экспертов подчас вызывают много вопросов (учитывая немалую стоимость исследования). И если суды привыкли к такой ситуации, то родителей это открытие разочаровывает и даже злит.

Сюда следует отнести сомнения в достоверности экспертизы и беспристрастности экспертов, удивление применяемым методам и длительности исследования, а также размытость и спорность выводов.

Так, в отличие от европейских стран, среднестатистическая семейная психолого-педагогическая экспертиза длится несколько часов и представляет собой тестирование-беседу для родителей и рисование-беседу для ребенка.

В то время как, например, в Италии, психологический мониторинг длится не менее полугода и представляет собой ряд встреч, что позволяет в динамике наблюдать за развитием семейной ситуации.

Очевидно, что судебная экспертиза по спорам о детях должна быть другой и в нашей стране, прежде всего, в интересах каждого ребенка, чьи родители не смогли договориться между собой о месте его проживания.

Однако и сейчас применить нормы ГПК РФ об экспертизе не всегда представляется возможным. Так, в ситуации доказывания синдрома отвержения родителя может быть проблематичным само проведение экспертизы – сторона не будет являться на экспертизу и не приведет ребенка. Применить последствия уклонения от участия в экспертизе суд не сможет, так как не ясно, какой факт признавать установленным. К слову, суды даже мысли не допускают о возможности применения ч. 3 ст. 79 ГПК РФ.

Несмотря на указанные недостатки, суды редко отвергают выводы экспертов, принимают во внимание представленные рецензии. И если экспертиза по делу проведена, то суд не преминет положить ее в основу решения.

Учитывая, что ребенок будет соответствующим образом подготовлен перед экспертизой, а сама экспертиза в большинстве случаев, увы, носит формальный характер, отцу особо не стоит рассчитывать на положительный результат. Из последнего предложения следует вывод, что настаивать на проведении экспертизы необходимо только в особо сложных случаях, так как применение «тяжелой артиллерии» без особой необходимости может причинить вред самому себе.

***

Рассмотренные факторы не являются исчерпывающими, но они особо ярко демонстрируют пробелы в законодательстве и проблемы правоприменения.

Рискую быть непонятым, но реальное изменение сложившейся ситуации возможно, по моему мнению, только с введением специализированных судов (или судей) по семейным спорам, форматированием системы семейной экспертизы, реформированием службы судебных приставов и органов опеки и попечительства.

Отношение же общества к отцам полностью зависит от занимаемой ими позиции, ответственности и мужественности. В любом случае, отцы, которые вынужденно обращаются в суд с иском об определении места жительства ребенка, заслуживают уважения и общественной поддержки.

Евгений ТАРАСОВ,

адвокат АП Ленинградской области, партнер АБ «Хазов, Кашкин и Партнеры»

РЕПЛИКА СПЕЦИАЛИСТА ПО РОДИТЕЛЬСКОМУ ОТЧУЖДЕНИЮ ИЗ ВЕЛИКОБРИТАНИИ КАРЕН ВУДОЛЛ О НАЦИОНАЛЬНЫХ ОСОБЕННОСТЯХ ИХ СЕМЕЙНОГО ПРАВА

Доктор Карен Вудолл (Karen Woodall)  – один из ведущих экспертов Великобритании  по отчуждению родителей. В детстве сама была отчуждена от отца. Блог - http://karenwoodall.blog/

Источник: https://karenwoodall.blog/2019/01/18/the-hierarchical-flow-of-living/

            Я понимаю, что поведение отдельных людей зависит от более широкого фона социальной политики. По крайней мере, в Великобритании последние сорок лет феминизма оказали глубокое влияние на все семьи, пострадавшие от развода и разлуки, и мы не можем игнорировать это.

    В течение четырех десятилетий после изменения законов о разводе наша социальная политика была сосредоточена только на физических потребностях детей, рассматривая отцов в качестве воспитателей, а матерей в качестве опекунов.

    За четыре десятилетия, прошедшие после изменения законов о разводе, потребности женщин в семье узурпировали потребности детей, уделяя особое внимание матерям как законным опекунам детей.

            На конференции EAPAP в Лондоне, когда я говорила о пагубном воздействии на детей терапевтического подхода, основанного на правах женщин, к решению проблемы отчуждения родителей, у присутствовавших терапевтов, которые используют этот подход, резко перехватило дыхание. Вывод был очевиден, права женщин имеют приоритет над потребностями детей.

            Единственный мир, в котором развод и разлука не наносят вреда детям, - это феминистский мир, в котором права женщин узурпируют потребности детей.

            Ответом на отчуждение родителей является изменение взгляда на мир, который считает, что один человек по своей природе  находится в более выгодном положении, чем другой.

 

ДОКТОР СЬЮЗАН ХЕЙТЛЕР. ДВА КЛАССИЧЕСКИХ СУДЕБНЫХ ДЕЛА О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ

Денверский клинический психолог Сьюзан Хейтлер (Susan Heitler Ph.D.) , доктор философии в области клинической психологии (1975 г.), выпускник Гарвардского университета (1967 г.), доктор наук из Нью-Йоркского университета, написала  несколько книг по самопомощи, а также книги для психотерапевтов по методам лечения. Проводит экспертизу родительского отчуждения. В книге для психотерапевтов под названием «От конфликта к разрешению», доктор Хейтлер объясняет, как справляться с жизненными неудачами - конфликтами, проблемами взаимоотношений, негативными чувствами, травмами и тяжелыми решениями - способами, которые поддерживают ощущение  благополучия. В книге «Сила двух серий» доктор Хейтлер говорит о межличностной  коммуникации, управлению гневом и навыкам разрешения конфликтов. 

ДВА КЛАССИЧЕСКИХ СУДЕБНЫХ ДЕЛА О РОДИТЕЛЬСКОМ ОТЧУЖДЕНИИ

Источник https://www.psychologytoday.com/ca/blog/resolution-not-conflict/201810/two-classic-cases-courts-failing-alienated-parents

Когда юристы и судьи не информированы о родительском отчуждении, результаты могут быть плачевными

01 октября  2018

Обычно в своих статьях на портале «Психология сегодня» я пишу  на темы  своей специализации  – по семейному консультированию и самопомощи при негативных эмоциях. В то же время в моей клинической практике у меня недавно было несколько клиентов, которые столкнулись  с ситуациями отчуждения родителя. Их проблемы крайне тяжелы и мучительны, что  мотивирует меня писать на эту тему. Трудность заключается в том, что адвокаты, судьи и специалисты в области психического здоровья, которые консультируют по случаям отчуждения родителей, слишком часто не имеют достаточного понимания феномена родительского отчуждения для успешного разрешения подобных конфликтов.

Что такое отчуждение родителей?

Психолог Эми Бейкер, доктор философии, также блогер портала «Психология сегодня», предлагает это краткое определение феномена: «дети, которые отвергают одного из родителей, чтобы угодить другому родителю, называются отчужденными или подверженными синдрому родительского отчуждения». Другой блогер портала «Психология сегодня», Эдвард Крук, доктор философии, расширяет эту основную идею, подчеркивая, что отчуждение ребенка от другого родителя представляет собой жестокое обращение родителей с ребенком.

 Данная  статья продолжает эту тему. Чем больше я узнаю об отчуждении, тем более активно я стараюсь делиться этой информацией с моими читателями портала «Психология сегодня». Это явление может иметь трагические последствия.

Письма от Отчужденной Матери и Отчужденного Отца

В следующей  части статьи я привожу письма, отправленные мне от двух родителей, которые связались со мной по электронной почте после прочтения моих предыдущих сообщений об отчуждении. Оба этих родителя дали мне разрешение процитировать  их письма, а также ответы, которые я написала каждому из них. Письма отражают типичный конфликт, с которым сталкиваются отчужденные родители и которые пытаются использовать судебную систему для исправления ситуации. Их проблемы следующие:

1) восстановить свои законные права на участие в воспитании своих детей.
2) спасти своих детей от серьезных негативных последствий отчуждения.
3) справляться с серьезными  юридическими издержками, длительными и часто неэффективными судебными разбирательствами.

К счастью, я знаю случаи, когда юристы, психологические эксперты и судьи действовали надлежащим образом и эффективно. Однако ошибки  системы в описанных ниже ситуациях, увы, типичны для большинства случаев, с которыми я сейчас работаю.

Все ли родители должны общаться  со своими  детьми?

Я обнаружила, что в большинстве случаев  отчуждения оба родителя обладают способностью давать хоть что-то хорошее в воспитании и заслуживают продолжения хотя бы некоторого контакта со своим потомством. Психологическая литература также предполагает, что дети делают все возможное для того, чтобы  наслаждаться хотя бы  ограниченными, но положительными отношениями с обоими родителями.

В то же время, есть ситуации, в которых, по крайней мере временно, ограничение родительского контакта может быть в интересах детей.

1) Случаи физического насилия 

Разумеется, ребенок должен быть защищен от физического насилия  

Однако суды и эксперты  должны стать принципиально более опытными  в умении отличать физическое насилие от отчуждения. Ложные обвинения в физическом насилии являются одним из основных способов, которыми отчуждающие родители обманывают судебную систему для  поддержания отчуждения детей.

2) Случаи, в которых отчуждающий родитель продолжает очернять бывшего супруга.
Некоторые отчуждающие супруги продолжают внушать страх и неприязнь к другому родителю даже после того, как был восстановлен контакт ребенка с отчужденным родителем.
3) Случаи, в которых последствия отчуждения крайне негативны для ребенка.
В этих случаях ребенку, вероятно, понадобится значительный промежуток времени и, скорее всего, психотерапия, чтобы преодолеть искаженную систему убеждений, которая была внедрена отчуждающим родителем.
4) Отчуждающий родитель оказывает вербальное насилие на ребенка.

Вербальное насилие  в отношении ребенка может  включать в себя критику, яростный  гнев, ложные обвинения, а также тонкие негативные намеки, которые наносят вред психическому здоровью ребенка. Это злоупотребление происходит, когда ребенок становится  солдатом в войне с отчужденным  родителем и теми, кого отчуждающий родитель теперь считает своими противниками.

В этих четырех ситуациях судам может потребоваться удалить детей, по крайней мере в течение определенного периода времени, от  контакта с отчуждающим родителем.

Отметим также, что само отчуждение все чаще рассматривается как форма жестокого обращения с детьми.

Поэтому

Я публикую этот пост, потому что  глубоко верю в высказывание, что «если бы люди знали как лучше, они бы сделали как лучше». Я говорю об информации, которая, как я надеюсь, позволит большему числу юристов и специалистов в области психического здоровья признать родительское отчуждение и быстро  реагировать для  исправления ситуации.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Письмо №1: От отчужденной матери, которой юридическая система ничем  не помогла
Дорогая доктор Хайтлер,

Я просто прочитала ваши две статьи  СИНДРОМ ОТЧУЖДЕНИЯ РОДИТЕЛЯ: ЧТО ЭТОТАКОЕ И КТО ЭТО ДЕЛАЕТ? и  ЧТО МОЖЕТ СДЕЛАТЬ ОТЧУЖДЕННЫЙ РОДИТЕЛЬ?  Я нуждаюсь в советах и предложениях, чтобы привлечь внимание судей и адвокатов на тот ущерб, который мой бывший муж делает и уже сделал с нашими двумя дочерьми в течение последних девяти лет с момента нашего развода. У моего 17-летнего ребенка серьезные проблемы с наркотиками. Я хочу, чтобы это не случилось и с нашей 11-летней дочерью.

Все, что мой бывший муж делает или говорит мне и детям, основано на лжи. Он лжет всем, говоря, что я делаю что-то нехорошее  с детьми, хотя  я этого не делаю. Он говорит, что я настраиваю их против него, хотя на самом деле сам озлобляет их. У них действительно есть проблемы в отношениях с ним.

Мой муж вел себя агрессивно по отношению ко мне в течение 18 лет с тех пор, как я вышла за него замуж. Он пытался оттолкнуть детей от меня даже во время нашего брака . Я думаю, он делает это для того, чтобы ввести всех в заблуждение, что именно он действительно это делает.

Я могу умереть завтра, и мой бывший хотел бы, чтобы дети меня ненавидели до конца. Он очень религиозный человек, которому нужно оправдать развод, «доказывая», что именно я являюсь проблемой.

Мои адвокаты видят доказательство того, что он настраивает детей против меня и преувеличивает негативные факты обо мне, чтобы они могли нарисовать картину в своем сознании. Тем не менее, я чувствую себя бессильной получить какую-либо защиту в суде, чтобы заставить его остановиться.

В нашем округе судьи «тянут резину», когда дело касается этой проблемы. Я думаю, что если судьи признавали этот ущерб для детей и заставили родителей отвечать за то, как они относятся к другому родителю, мы, в конечном счете, увидели бы, что большинство родителей пошли по этому пути.

В нашем «Руководстве по воспитанию  детей родителей Индианы» суды указывают, что неправильно блокировать контакт с другим родителем. В моем решении суда о расторжении брака  мы конкретно заявляем, что запрещено отчуждать, говорить плохо и т. д. о другом родителе. Но почему-то на это суд не обращает внимания. Как известно, правила, которые не соблюдаются, обычно игнорируются. Я искренне верю, что если бы суды привлекли моего бывшего супруга к ответственности, он отказался бы от войны и просто исполнял бы принципы совместного воспитания.

Я была у  нескольких консультантов в нашем городе. Они не думают, что я могу что-то изменить в правовой системе и что я должна просто наблюдать, как мои дети страдают.
Я продолжаю вести журналы за последние девять лет, но информация, похоже, не имеет значения для моего адвоката, поэтому я просто поменяла адвоката.

Мой новый адвокат была очень активна, когда я нанял ее, но затем она резко затормозила, когда адвокат моего бывшего мужа сказал ей сбавить ее агрессивный подход к делу. Поэтому я и обращаюсь к Вам.

Мой адвокат сказал мне, что судьи глубоко уважают и слушают «профессионалов» сейчас более чем когда-либо. Я прошу Вас написать письмо или статью на портале «Психология сегодня», рекомендующую  судьям и адвокатам  больше узнать о отчуждении родителей. Я потратила тысячи долларов на адвокатов и ничего не добилась за  девять лет.

Спасибо за ваше внимание и время!
JP
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ответ доктора  Сюзанн Хейтлер о помощи судебной системе в отношении  понимания родительского отчуждения

Спасибо, JP, за обращение ко мне, объяснение вашей проблемы и за ваше одобрение моей деятельности, поэтому  я отвечаю Вам в форме открытого письма.

1. Ложные обвинения, такие, как Вы описываете, как правило, являются основными инструментами, с помощью которых отчуждающие родители выигрывают в судах. Судам и терапевтам, которые их консультируют, нужно уметь разбираться в том, как различать ложные обвинения и реальные проблемы.

2. Понимание феномена проекции может прояснить, кто и что делает.

Специалисты в области права и психического здоровья могут противостоять ложным обвинениям, понимая, что большинство из них, как и в данном случае, доказывают, что их выдумывает сам отчуждающий родитель.

Чтобы прояснить ситуацию, установите  то, что конкретно  делает отчуждающий родитель. Тогда обвинение становится источником информации для лучшего понимания того, что происходит.

3. Просветите своего юриста. К счастью, появляются  все более полезные ресурсы, объясняющие характер отчуждения родителей. Поиск в Интернет может помочь. Как я упоминала ранее, статьи  на этом сайте Эми Бейкер и Эдварда Крука предлагают отличную информацию. Профессионалам может быть предложено присоединиться к высоко ответственной и информативной группе, которая позволяет членам и широкой общественности обновлять как юридические, так и психологические события по этой теме. Исследовательская группа по защите от родительского отчуждения  (PASG) включает более 440 человек из 47 стран. Большинство из них являются специалистами в области психического здоровья и юристами, но некоторые из них просто люди, которые очень заинтересованы в этой теме, в том числе отчужденные родители и дедушки и бабушки.

При рассмотрении судебного дела можно посоветовать вашему адвокату не употреблять  термин «синдром родительского отчуждения». Адвокаты противной стороны восстают против него. По крайней мере, в некоторых случаях может быть более целесообразным сосредоточить судебное дело на конкретных незаконных действиях, таких как блокирование договоренностей о посещении, которые были указаны в соглашении о детях или судебном решении, или удержание информации от другого родителя.

К счастью, некоторые судьи понимают отчуждение. Например, недавнее событие в Миннесоте, например, как объяснил группе специалистов по правовым и психическим вопросам со стороны члена PASG Марка Редмана, вынес следующее решение :

Недавно Апелляционный суд штата Миннесота высказал мнение (Amarreh vs. Amarreh, 2018 Minn., Приложение LEXIS 368), которое может указывать на юридическое решение отчуждения родителей.

«Проблему  отношений между родителем и ребенком (или отчуждение родителя) иногда называют« психологическим похищением людей и означает  «любое  поведения родителя, сознательное или бессознательное, которое может вызвать тревогу в отношениях ребенка и целевого родителя». Санди С. Варнадо, несоответствующее родительское влияние: новое приложение для закона о отчужденных родителях, 61 DePaul L. Rev. 113, 120-21 (осень 2011) ....

«Перечисленные варианты поведения включали «изоляцию ребенка  от доступа другого родителя к информации о ребенке, ... лишении его или ее информации о деятельности детей или доступе к медицинской или школьной информации о  ребенке» и ограничение «контактов другого родителя с ребенком, включая отказ в телефонные разговорах или посещениях».

«Когда районный суд находит «отказ в соблюдении установленного законом графика воспитания», суд может изменить место жительства ребенка. Minn. Stat. § 518.18 (d) (2016). Закон Миннесоты признает важность отношений между родителями и детьми и необходимость защиты его от вмешательства со стороны других сторон. См. SooHoo vs. Johnson, 731 NW2d 815, 820 (Minn. 2007) («Право родителей на принятие решений относительно ухода, опки и контроля над его детьми является основополагающим правом защиты»). Я настоятельно рекомендую прочитать все это дело.

Этот случай свидетельствует о том, что суд может придти к выводу о наличии психологического  насилия  над  детьми. Вместо того, чтобы требовать значительных психологических доказательств и выполнять сложную психологическую экспертизу, целевой родитель мог просто указать тот факт, что вмешательство в отношения детей и целевого родителя  является формой психологического насилия над  детьми, которая должна привести к некоторой форме модификации опеки.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Письмо №2: От Отчужденного Отца: «Мой бывшая изолирует наших сыновей от всех контактов со мной. Я в отчаянии».

Дорогая доктор Хейтлер,

Не могли бы вы помочь мне? Моя бывшая жена оставила меня четыре года назад. Это привело  меня к серьезной депрессии. У меня всегда были отличные отношения с моими детьми, а моя бывшая жена работала бесчисленное количество часов в день в своей бухгалтерской фирме.

Я только начинаю возвращаться к жизни после приступа депрессии, и хотя у нас есть судебное решение  о совместной опеке, моя бывшая жена отняла детей у меня. Уже  8 месяцев назад у меня было резко сократились контакты с моими детьми, которым 9 и 11 лет, несмотря на мои ежедневные усилия по поддержанию контактов с ними.

По редкой случайности она «разрешает» мне однократное посещение в течение двух недель, есть такие условия.

Дети однозначно  демонстрируют любовь и счастье со мной, когда мы вместе. Они выражают восторженный интерес к встрече со мной каждый раз. Затем на следующий день, дома со своей матерью, тон детей меняется от любви к холоду. Затем они говорят мне, что не хотят меня видеть.

Это явный случай отчуждения родителя. Это очень обидно и вызывает у меня огромную  душевную боль.

Все, что я хочу -  это увидеть моих детей и снова стать их папой. Я не понимаю, почему она изолирует  их от меня и заставляет их думать, что я плохой папа. Я был хорошим папой и был похвален публично за то, что я хороший хоккейный тренер, но моя жена настаивает, что я негоден для детей  из-за моего приступа депрессии. Она использует мое психическое заболевание, чтобы изолировать  детей от меня.

Я читал, что медицинские данные свидетельствуют о том, что наличие обоих родителей в деле воспитания ребенка в его интересах. Я так стараюсь.

Теперь я в тупике. Мне нужна помощь и совет. Я не знаю, куда обратиться.

Я просто хочу, чтобы дети были спасены от психологического ущерба и прожили  жизнь, не будучи отчужденными, манипулируемыми и страдающими постоянными душевными муками. Но я никогда раньше не пользовался услугами адвоката, и я беспокоюсь о том, сколько это будет стоить. У меня нет больших денег.

Я также беспокоюсь о том, сколько времени потребуется для  юридической  защиты моих прав. Ведь мои дети могут вырасти до того, как суд примет меры?

Стоит ли мне даже пытаться заставить юридическую систему помочь мне снова стать отцом моих детей? Я говорил с другими отчужденными родителями, которые заявили, что правовая система им совершенно не помогла.

Пожалуйста помогите. Спасибо за то, что уделили мне Ваше время. Я ценю это, потому  что Вы должны быть очень заняты. Я живу в Манитобе, Канада. Я надеюсь, что вы сможете посоветовать мне что делать.

Я искренне благодарен за все, чем  Вы можете мне помочь.
Спасибо,
ОКРУГ КОЛУМБИЯ
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Ответ  от доктора Хейтлер

Спасибо, «округ Колумбия», за письмо мне. Я также признательна за ваше разрешение на  опубликование Вашего письма  и моих мыслей по этому поводу, чтобы другие тоже прочитали. Вот они:

1. Найдите адвоката.

Выбирайте  внимательно, чтобы убедиться, что вы найдете того, кто хорошо осведомлен о родительском отчуждении.

Желательно найти того, кто выигрывал такие  дела раньше. Проведите  Интернет-поиск юристов в вашей области, которые специализируются на этой проблеме.

Или, найдите  адвоката, который готов изучить  эту проблему, даже если будет нужно, чтобы Вы передавали  ему статьи.

Если Вы дадите адвокату статьи для чтения, обсудите их позже, чтобы убедиться, что адвокат их прочитал и понял.

Суть в том, что вы, скорее всего, нуждаетесь в помощи правовой системы, чтобы вернуть своих детей.

2. Получите информацию («Предупрежден – значит вооружен»)

«Я не понимаю, почему она изолирует  их от меня и заставляет их думать, что я плохой папа. Я был хорошим папой и был похвален публично за то, что я хороший хоккейный тренер, но моя жена настаивает, что я негоден для детей  из-за моего приступа депрессии. Она использует мое психическое заболевание, чтобы изолировать  детей от меня».

Станьте максимально  осведомленным о родительском отчуждении. Ищите информацию в Интернете. Распечатайте лучшие статьи. Купите  книги по этой теме. Подчеркните ключевые моменты, чтобы их можно было быстро найти по мере необходимости.

Знание этого феномена помогает понять, что проблема - отчуждающий родитель, а не Вы - и неадекватность правовой системы в реагировании. Знание о проблеме уменьшает депрессию  и шок, которые могут Вас поражать каждый раз, когда Вы сталкиваетесь с отчуждающим поведением. Знание помогает Вам спокойнее реагировать на ситуацию. Решив бороться, не тратя впустую свою энергию на бесполезные мысли, например: «Как она могла это сделать со мной ?!»

3. Продолжайте напоминать себе, что проблема – это отчуждающее поведение Вашего бывшего супруга , а не Ваше.

« Она использует мое психическое заболевание, чтобы изолировать  детей от меня».

Эта мошенничество, использующее плохое, но преходящее эмоциональное состояние, такое как депрессия или одиночный приступ гнева, чтобы сделать свое дело против вас. Это должно сигнализировать знающему профессионалу, что им нужно искать возможное отчуждение родителя. Такие сообщения должны  заслуживать нулевого доверия.

Детям нужны оба родителя.

4. Приготовьтесь  к длинной войне, сражаясь в суде до победы.
Каким бы ни был ваш нормальный темперамент, вам нужно стать бойцом.

Пассивность, ожидание того, что  ваш бывший изменится, ни к чему не приведет. Говорить убедительно  с Вашим бывшим может быть уместным, если разговор короткий, но, скорее всего, он не даст вам ничего.

Сильный гнев  также может быть ошибкой. Он блокирует Вашу энергию, которую лучше использовать для решения проблем. Вспышки гнева также могут еще больше убедить вашего бывшего, что Вы непригодны для воспитания. Не пользуйтесь гневом .

Скорее, сражайтесь умным. Будьте гражданином и в то же время будьте сильными в использовании судов для борьбы за свои права и права ваших детей. Преследуйте свою жену за каждое нарушение соглашения о воспитании или не исполнение решения суда о порядке воспитания детей.

5. Станьте осведомленными о пограничном расстройстве личности, а также о нарциссизме  
Практически все отчуждающие родители проявляют эти два синдрома. Прочтите, чтобы вы поняли, с чем имеете дело.
6. Проявляйте любовь к Вашим детям.

Вербализируйте, насколько вы их любите. Цените конкретные вещи, которые они говорят и делают. Думайте заранее о том, как наслаждаться временем с ними, обдумайте  игры и мероприятия, в которых Вы можете наслаждаться вместе, о чем вы хотите поговорить в отношении того, что происходит в их жизни.

Даже если дети достаточно взрослые, чтобы понимать, что происходит (например, подростки), не показывайте своего беспокойства. Объясните ситуацию в спокойной дискуссии, если считаете, что такое объяснение  может быть полезным для них, но с основным сообщением, что Вы заботитесь о них.

Улыбайтесь, шутите и делитесь с ними своей самой игривой стороной. Покажите и скажите им, как Вам нравится видеть их. Если Ваши дети хотят больше времени проводить с Вами, даже несмотря на  ограниченное  время воспитания, Ваши отношения в отношениях скорее всего останутся сильными.

Желаю Вам и всем остальным мамам и папам, которые сталкиваются с подобными проблемами, всего самого лучшего,
Доктор Хейтлер
---------------------------------------------------------------------------------------------------------------
В заключение, отчужденным родителям и специалистам в области права / психического здоровья, читающим эту статью:
Я приглашаю вас поделиться своим опытом с отчуждением родителей, судебной системой и тем, как судебная система может лучше  восстановить отношения  отчужденных детей с их отчужденным родителем. Спасибо.

КОММЕНТАРИИ

Родительские адвокаты по отчуждению

Представлено Уильямом Бернетом 1 октября 2018 года - 20:00
 

Большое спасибо за опубликование  двух писем относительно отчуждения родителей, хотя они и являются  очень печальными и тревожными. И спасибо за Ваши проницательные комментарии и предложения. Что касается адвокатов, крайне важно найти того, кто понимает родительское отчуждение и знает что-то о том, как местные судьи занимаются этой темой. Что касается судей, более десяти лет я был экспертом и около 20 раз проводил экспертизы относительно отчуждения родителей (хотя сейчас я ушел на пенсию). Я обнаружил, что большинство судей слушали, задавали вопросы и принимали во внимание показания относительно отчуждения родителей. Возможно, двум судьям не понравился термин «отчуждение родителей», но они все же принимали во внимание вредную деятельность отчуждающего родителя. Ни один судья, с которым я встречался, не проигнорировал отчуждающее поведение.

Кроме того, благодарю вас за упоминание родительской группы по изучению отчуждения (PASG). Я президент PASG. Мы приветствуем новых членов, в том числе специалистов в области психического здоровья, юристов, отчужденных родителей, взрослых детей родительского отчуждения и всех, кто серьезно интересуется этой темой.
 

Самое горячее спасибо за обмен мнениями ...

Представлено Сьюзанн Хейтлер. 1 октября 2018 года - 22:16
 

Очень интересен Ваш  судебный опыт  и особенно Ваше замечание, что судьи готовы слушать и учиться. Это говорит о том, что жизненно важно, чтобы отчужденные родители стали очень хорошо осведомлены об этом  явлении, а также о том, чтобы они искали  высокопрофессиональных специалистов для защиты своих интересов в суде.

Если кто-то может предложить ссылки для поиска списков профессионалов по всей стране, а также в других странах, которые могут давать показания авторитетно по этому явлению, это может быть полезно добавить к этим комментариям.

Скорбящие дети и их родители

Представлено Anonymous 4 октября 2018 - 12:13

Благодарим вас за вашу готовность помочь тем из нас, кто скорбит о потере наших отношений с нашими детьми. Горе – это  большая часть нашей жизни, то, чем  мы занимаемся ежедневно иногда на протяжении десятилетий. Мы не только сожалеем о потере нашего брака и наших живых детей, но каждый момент, которые мы упускаем, никогда не может быть испытан снова. Жизненные события, о которых мечтает родитель с момента рождения их ребенка, например день свадьбы Вашей маленькой девочки, первый день Вашего сына в школе, а затем ожидание ваших внуков. Горе не понимают семья, друзья, сотрудники, члены церковного прихода, соседи, никто, кроме другого отчужденного родителя. Как мы справляемся с нашей потерей, когда мы чувствуем себя оклеветанными? Как мы продолжаем свою жизнь, не чувствуя собственной вины,  или можем ли быть так  эгоистичны, чтобы двигаться дальше? Как мы сражаемся на юридическом поприще, когда у нас даже не хватает денег, чтобы прокормиться ? И все же мы должны найти способ выжить для того, чтобы  мы не доказали, что отчуждающий прав насчет нас. Мы должны доказать, что они неправы ради наших детей, и мы обязаны сделать это ради себя самих

Продолжайте хорошую работу!

Настолько остро и правдиво.

Представлено  Сьюзанн Хейтлер  4 октября 2018 года - 12:55

Увы. Горе и мужество, рука об руку, .....
Спасибо, что поделились своим пониманием и мудростью.